Руководитель Миссии наблюдателей Европейского Союза (МНЕС) посол Хансйорг Хабер в ближайшее время завершает свою работу в Грузии. Он возглавляет МНЕС, созданную 1 октября 2008 года для наблюдения за ситуацией после августовской войны, с самого начала ее существования.

МНЕС является невооружённой гражданской миссией наблюдателей. Она была учреждена Европейским Союзом 15 сентября 2008. В составе миссии свыше 200 невооруженных наблюдателей из 26 стран ЕС. ЕС является единственной организацией, чьи наблюдатели находятся на территории Грузии, после того, как миссии наблюдателей ООН и ОБСЕ прервали свою работу в Грузии в 2009 году из-за вето России. Наблюдатели ЕС действуют в районах, прилегающих к зонам абхазского и югоосетинского конфликта.

Срок действия мандата мссии истекает 14 сентября 2011 года, его продление входит в компетенцию Совета Европейского Союза.

Так вот, благодаря всему этому, определенный интерес вызывает выступление господина Хансйорга Хабера, состоявшееся на только что прошедшем в Тбилиси 76-м семинаре Роуз-Рос Парламентской ассамблеи НАТО, где он говорил о российско-грузинском конфликте, а также о своем мнении по Абхазии и Южной Осетии с необычной для дипломата прямотой.

Хабер, который покинет свой пост в Грузии в ближайшее время, выступил на заседании в рамках семинара, на котором обсуждался российско-грузинский конфликт, и на котором вместе с ним докладчиками также выступили государственный министр Грузии по вопросам реинтеграции Эка Ткешелашвили и заместитель секретаря Совета национальной безопасности Бату Кутелия.

«Москва, политика которой в отношении Тбилиси лишена «творчества», потеряла большую часть влияния над Грузией, и теперь «не знает, как восстановить это влияние», а политика Тбилиси в отношении Москвы «довольно односторонняя» и лишена «многоизмеренности», - заявил руководитель Миссии наблюдателей Евросоюза в Грузии (МНЕС) Хансйорг Хабер.

«Говоря о конфликте с Россией, мне придется выйти за рамки, установленные моим мандатом (по должности), и сделаю это с удовольствием с учетом того, что сказанное мной будет моим личным мнением, основанным на том опыте, который я получил в течение последних 2,5 лет», - заявил Хабер присутствующей аудитории сразу в начале своего выступления.

Далее европейский дипломат кратко обозрел историю российско-грузинских отношений, начиная с Георгиевского трактата, после чего заявил: «очевидно, что по историческим, политическим, экономическим, а также сентиментальным причинам, Грузия вновь является для России крупным призом в Закавказье». По его словам, Грузия в этом регионе более важна для России, чем Армения и Азербайджан.

По его словам, в Грузии ему не раз говорили, что «Россия любит Грузию, но не грузинскую государственность». Это высказывание «вполне понятно», - отметил Хабер.

Хабер припомнил, что в его дипломатической карьере ему пришлось соприкоснуться с Грузией впервые в 1996 году, когда он курировал в МИДе Германии участие Германии в миссиях ООН. Тогда у Германии было довольно крупное представительство в Миссии наблюдателей ООН в Грузии.

По его словам, получаемые из Тбилиси телеграммы «были самыми сложными», и еще тогда он слышал от своих коллег, что Россия использовала Абхазию и Южную Осетию для возвращения Грузии на свою орбиту.

«Естественно, Россия использовала эти два де-факто образования, чтобы иметь рычаги влияния над Грузией. Если это было так, тогда выходит, что после признания Россией этих двух регионов картина изменилась. Мы имеем несколько признаков того, что решение о признании было предметом острых споров в российском внешнеполитическом истеблишменте», - сказал Хабер.

По его словам, признав эти два региона, Россия потеряла тот рычаг, которым пользовалась и «шантажировала» Грузию, чтобы вернуть ее в свое «ближнее зарубежье».

«Я думаю, что Россия потеряла большую часть своего влияния над Грузией», - заявил Хабер.

По его словам, к октябре 2008 года, когда начала работу МНЕС, официальные лица в Тбилиси говорили ему, что во время августовской войны Россией двигали три цели: свергнуть президента Саакашвили; подорвать почву энерго-транзитной функции грузи и навсегда помешать объединению Грузии в НАТО.

«Что касается последнего (объединения в НАТО) –я доверяю вам определить, на каком этапе находится сейчас Грузия; А что касается свержения президента и транспортировки нефтепродуктов по южнокавказскому энергетическому коридору – эта угроза существенно снизилась за последние 2,5 года», - заявил Хабер.

«Россия не знает, как восстановить свое влияние над Грузией»

Хабер заявил, что «игра, в которую сейчас играет Россия» на Женевских переговорах, является попыткой представить себя не в качестве стороны конфликта, а в качестве посредника, что, по его словам, является «абсурдом».

Кроме того, по его же словам, Россия вновь начала выдвигать требование о том, что Грузия должна оформить соглашение о неприменении силы в письменном виде в Сухуми и Цхинвали.

Россия требовала заключения такого соглашения еще до августовской войны; В прошлом голу, в качестве компромиссного варианта, Москва предложила Тбилиси выступить с односторонней декларацией о неприменении силы. 23 ноября, выступая в Европарламенте, президент Грузии Михаил Саакашвили сделал такую декларацию, но после этого Россия вновь вернулась к своему прежнему требованию и вновь настаивает на том, чтобы Тбилиси подписал соглашение о неприменении силы с Сухуми и Цхинвали. Сама Москва отказывается подписывать такое соглашение по ой причине, что не считает себя стороной конфликта.

«Что делают русские? Сейчас в Женеве, например, они обновили требование, чтобы Россия представила письменную гарантию по неприменению силы в дополнение к той гарантии, которую президент Саакашвили представил в Европарламенте в ноябре прошлого года, и они (Россия) связывают с этим требованием предложение, чтобы Россия стала одним из гарантов неприменения силы, так как она не считает себя стороной конфликта – это полный абсурд, но для меня это показывает, что русские не могут определиться, каким образом восстановить свое влияние над Грузией», - заявил Хабер.

«У них (у России) также налажены контакты с грузинской оппозицией, что вполне понятно, и в целом, легитимно; Все страны делают это», - добавил он.

«Так, что, в результате Женевских переговоров и проведенных в Москве переговоров, у меня возникло впечатление, что русские на данном этапе на самом деле не знают, как восстановить влияние над Грузией и выдвигая требование о присвоении роли гаранта (России), они пытаются взять в руки инициативу; Однако они очень хорошо знают, что это не произойдет», - заявил Хабер.

«Таким образом, политика России в отношении Грузии на данном этапе не такая уж и творческая», - добавил он.

В том же выступлении Хабер затронул также и подходы Грузии и назвал их «односторонними».

«С другой стороны политика Грузии в отношении России также не является очень многоизмерительной и она довольно односторонняя», - заявил он.

«Она (политика Грузии в отношении России), в основном, ограничивается использованием международных рычагов, чтобы представить значение принципа территориальной целостности, что, естественно, поддерживаем мы все, и поэтому, дополнительные подтверждения принципа территориальной целостности уже склоняется к проявлению закона обратного действия», - заявил Хабер.

По его же словам, вместо того, чтобы Грузия вышла бы на контакт с Россией напрямую, она использует для этого своих американских и европейских партнеров вместе с их рычагами.

по словам Хабера, некоторые требования Тбилиси в отношении Москвы не содействует цели Тбилиси добиться реинтеграции Абхазии и Южной Осетии.

Для примера Хабер привел требование Грузии относительно вступления России во Всемирную торговую организацию, где Тбилиси взамен на согласие на принятие России в организацию требует прозрачности на абхазском и югоосетинском участках российско-грузинской границы и установления своего контроля над торговлей через эти границы.

«С правовой точки зрения, это, естественно, легитимное требование», - заявил Хабер, но там же добавил: «Даже если это требование будет выполнено, что изменится тем самым в достижении окончательной цели Грузии по реинтеграции Абхазии и Южной Осетии?».

«Я не вижу, чтобы это могло бы внести какой-либо вклад в деле достижения этой национальной цели», - заявил Хабер.

«Таким образом, возникает вопрос, Грузия желает победить в дипломатических битвах, чтобы еще раз подчеркнуть принцип территориальной целостности, или желает реинтеграции?».

После выступления Хабера, депутат Парламента Грузии от правящей партии Георгий Канделаки, который занимает должность заместителя председателя парламентского комитета по внешним отношениям, ответил, что выдвигая требование об установлении контроля на пограничных КПП с Абхазией и Южной Осетией, Тбилиси желает придать вопросу «политический динамизм», что, по словам Канделаки, пойдет на пользу достижения окончательной цели, т.е. процесса реинтеграции.

В своем выступлении Хабер также заявил, что будет хорошо, если начнутся размышления о том, «чтобы сформировать отношения с де-факто режимами Абхазии и Южной Осетии таким образом, будто России вообще не существует, а отношения с Россией таким образом, будто Абхазии и Южной Осетии вообще не существует».

«В противном случае, вы предоставляете русским еще больше рычагов, чего вы явно не желаете», - заявил Хабер.

В своем выступлении европейский дипломат также упомянул о тех расхождениях, которые возникают по определенным вопросам между Москвой и Сухуми, а также между Москвой и Цхинвали.

«Мы чувствуем это даже на техническом уровне, когда встречаемся с ними у административной границы… Иногда им удается скрыть эти расхождения, но иногда они не могут скрыть этого», - заявил Хабер.

В этом контексте он отметил, что "рассматривание властями Грузии режимов в Сухуми и Цхинвали в качестве абсолютных марионеток Москвы еще больше подталкивают эти два региона к России и не содействуют выполнению задачи по их реинтеграции".

Он также говорил о тех «очевидных различиях», которые существуют между Абхазией и Южной Осетией и заявил: «югоосетинская дипломатия это озлобленная, стойкая, склонная к преувеличению, но они все равно более близки к Грузии».

«Абхазия отличается – они более умеренные… Но они более холодны в отношении Грузии», - заявил Хабер.

По его словам, Сухуми и Цхинвали нуждаются в более четком и сильном сигнале от Тбилиси, чтобы они серьезно рассматривали альтернативу своих нынешних отношений с Россией.

«В этом направлении Грузия сделала многое», - заявил Хабер, и добавил, что Государственная стратегия Грузии в отношении оккупированных регионов была первым шагом в этом направлении, а План действий по ней «имел потенциал развиться в настоящую дееспособную программу».

«В настоящее время у меня и у многих наблюдателей есть ощущение, что нам не удалось преодолеть этот конфликт и не можем продвигаться вперед к его урегулированию, что, по нашему мнению, заключается в реинтеграции (Абхазии и Южной Осетии) или, как минимум, сближении этих двух регионов с Грузией, и это поддерживаем все мы», - заявил Хабер.