Грузия, 1 ноября, ГРУЗИНФОРМ. Независимый кандидат на президентское кресло в Грузии, поддержанный правящей партией, Саломе Зурабишвили ожидала своей победы в первом туре выборов. Но будет второй тур. Кандидат отвечает на вопросы "Немцова. Интервью".

Саломе Зурабишвили - кандидат в президенты Грузии, поддержанная партией "Грузинская мечта", министр иностранных дел Грузии в 2004-2006 годах при президенте Михаиле Саакашвили, экс-лидер партии "Путь Грузии" - накануне первого тура голосования на выборах президента страны была настроена позитивно. Отвечая на вопросы "Немцова. Интервью" за несколько дней до голосования 28 октября, она говорила о своих оптимистичных ожиданиях, которые, по ее словам, основывались на ее поездках по стране и на ее интуиции. Итог голосования - второй тур, в который Зурабишвили и ее оппонент Григол Вашадзе вышли почти с одинаковым результатом. При этом, рейтинги кандидатов были очень противоречивы - с их обсуждения и началось интервью DW с Саломе Зурабишвили.

Жанна Немцова: Опрос, который сделан по заказу телеканала "Рустави-2", показывает, что вы не пройдете во второй тур, тогда как опрос, проведенный по заказу правящей партии "Грузинская мечта", дает диаметрально противоположную картину. Опросы - это инструмент манипуляции общественным мнением в Грузии?

Саломе Зурабишвили: Они всегда были таким инструментом. Говорят также, что под этими цифрами нет никакой научной базы. И поэтому нам лучше не полагаться на них.

- Вы позиционируете себя, как независимый кандидат, но при этом правящая партия "Грузинская мечта" вас поддерживает. Глава этой партии Бидзина Иванишвили - самый богатый человек в Грузии, который фактически контролирует страну. Ваша независимость - это всего лишь фигура речи?

- Я всегда была независима. И такой же я была при президенте Саакашвили, который меня поддерживал, когда я стала министром иностранных дел. Но его политика перестала соответствовать моим принципам. И я по-прежнему независима. Правящая партия решила поддержать меня уже после моего объявления об участии в выборах в качестве независимого кандидата. Эта поддержка не изменила меня и мои принципы.

- То есть Иванишвили вас не контролирует?

- Меня никогда и никто не контролировал за всю мою жизнь. Мы с господином Иванишвили не заключали никаких предварительных соглашений перед тем, как "Грузинская мечта" решила меня поддержать. Я не взяла на себя никаких предварительных условий.

- Вы ушли из грузинской политики в 2010 году и сказали тогда, что "в стране нет демократии, оппозиции очень сложно бороться за власть". Стала ли Грузия после ухода Саакашвили более демократической страной?

- Конечно.

- А тот факт, что страну контролирует один человек - Иванишвили, не является признаком отхода от демократических принципов?

- Он контролирует сейчас не больше, чем контролировал Саакашвили. Сейчас, конечно, оппозиция не имеет большинства, но одновременно в парламенте работают три - и две из них сильные - оппозиционные партии. Представитель оппозиционной партии возглавляет одну из комиссий по расследованию. Такого никогда не было. Парламент был на 100 процентов под контролем Саакашвили. И СМИ не подконтрольны сейчас совсем. СМИ, которые были на сто процентов в руках Саакашвили. Сейчас у нас пять телеканалов в руках оппозиции. Так что сейчас мы с вами в демократической стране, где есть свобода высказывания, где, возможно, баланс сил еще недостаточно справедлив и где, наверное, должно быть больше многопартийности.

- Президент Грузии - это представительская должность, никаких реальных полномочий у президента нет. Почему, тем не менее, вы приняли для себя решение баллотироваться на этот пост?

- Ну, я уверена, что это не так.

- Но согласно Конституции Грузии, это - так.

- Давайте я вам объясню, что означает это символическое. Прежде всего, президент избирается людьми.

- Но сейчас он в последний раз избирается народом.

- Мы говорим о ближайших шести годах. И я думаю, что эта роль - не символическая. В смысле принятия управленческих решений эта позиция обладает меньшими полномочиями по сравнению с тем, какой она была во времена Саакашвили, и по сравнению с тем, какая она под руководством последнего президента. Но новый президент имеет значительные полномочия в области новых прав. Речь идет о том, какие законодательные новации вы можете продвинуть в парламенте. Это касается многого - гендерные проблемы, экологические вопросы, трудовые права. Это все, что делает общество настоящим европейским обществом. Я наблюдала за предыдущим президентом с так называемыми большими полномочиями, и я видела результат его работы. Он вступил в конфронтацию с большинством в борьбе за личную власть и не сумел достичь того, что можно было бы назвать его наследием.

- В вашей политической программе речь идет о широком спектре проблем, в том числе о судьбе Абхазии и Южной Осетии, о вхождения Грузии в НАТО. Это важные темы для России. Вы думаете, что можете что-то изменить?

- Тот, кто говорит, что можно в одностороннем порядке изменить грузино-российские отношения, не заслуживает доверия, потому что это зависит от обеих сторон. У президента есть большие представительские полномочия во внешней политике. А внешнюю политику я отлично знаю по работе на своих предыдущих должностях во Франции и в Грузии. Здесь многое зависит от личных инициатив, идей и контактов. Вот эти три вещи плюс опыт у меня есть. Но сейчас это будет зависеть и от наших отношений с европейскими и американскими партнерами. Надо искать новые пути, чтобы выйти из нынешней застойной ситуации. Мы должны обсудить с Европейской миссией (Миссия Наблюдателей ЕС в Грузии. - ред.), какие дополнительные меры могут быть приняты без установления границы. Это то, что я назвала бы нашей красной линией, за которую мы не пойдем.

- Когда вы говорите об Абхазии и Южной Осетии, то упоминаете только США и Европу. И ни слова о России. Если вы станете президентом Грузии, вы планируете визит в Россию и встречу с Путиным? Ведь ключ к решению проблемы в его руках.

- Сегодня нет. Сегодня говорить, что ключ находится в руках президента России, означает, что нет никакого ключа, потому что нет никаких признаков каких-либо действий. Ни в заявлениях, ни на месте. То, что мы наблюдаем каждый день, как в Абхазии, так и в регионе Цхинвали, это отсутствие каких-либо шагов России. Я не говорю, что мы не можем их ожидать.

- Что Вы можете сказать тем, кто вас критикует за то, что вы не знаете грузинский язык в совершенстве и говорите с французским акцентом?

- У моего сына - меньше акцент, чем у меня. Впервые я приехала в Грузию, когда мне было 36 лет. Грузинский я выучила в семье. В течение всей своей жизни у меня практически не было контактов с грузинами, кроме тех, которые жили в эмиграции. Не было никаких социальных сетей, не было телевидения. Я живу в стране 16 лет. Я была министром иностранных дел, была избрана членом парламента... А критика по этому поводу началась два месяца назад. Но это не проблема, потому что есть пример президента Вике-Фрейберга (Вайра Вике-Фрейберга, президент Латвии в 1999-2007 годах, покинула Латвию с семьей в 1944 году, вернулась в 1997 году. - ред.). Она также была эмигрантом, вернулась в свою страну и была избрана президентом. Ее тоже критиковали за то, что язык недостаточно хорош. Именно она привела Латвию в ЕС и НАТО. Поэтому я готова к критике, если смогу добиться тех же результатов.