Грузия, 18 мая, ГРУЗИНФОРМ. Президент Грузии Саломе Зурабишвили объяснила, почему помиловала Гиги Угулава и Ираклия Окруашвили.

Зурабишвили подчеркнула, что приняла такое решение не потому, что считает Угулава и Окруашвили политзаключенными. По ее словам, «в Грузии нет политзаключенных».

Перевод текста обращения президента без изменений:

«Я приняла решение о помиловании Угулава и Окруашвили.

Прежде чем их помилование вступит в силу, я хотела бы обратиться к общественности, для которой мое сегодняшнее решение будет непростым для понимания и, возможно, даже непростительным. Прежде чем я объясню причину этого моего, самого трудного решения, я хочу еще раз для всех пояснить суть помилования:

Это не является с моей стороны помилованием политзаключенных, потому что я с полной ответственностью заявляю, что сегодня в Грузии нет политзаключенных. После Звиада [Гамсахурдиа] и Мераба [Костава], и по сравнению с прошлым правительством, которое заполнило тюрьмы сотнями политзаключенными, мы, к счастью, сегодня живем в демократической Грузии.

Чтобы пояснить, добавлю, что политик, который отбывает в тюрьме наказание за совершение тяжкого и всем известного уголовного преступления, не может называться политзаключенным – он всего лишь обвиненный политик. Спекулирование этой темой служит дискредитации страны, поэтому это совершенно неприемлемо и должно прекратиться!

Я не милую невиновных людей. Помилование ни в коей мере не означает пересмотра или переоценки судебного решения. Преступник остается виновным, он освобожден от приговора, а не от преступления. То есть помилование никак не оправдывает преступника!

Ни сейчас, ни раньше, я не принимаю решение о помиловании по чьей-либо просьбе, диктату, под давлением, угрозой, рекомендации, или из страха. И я уже не раз доказала это!

Никто не может по своему усмотрению использовать это исключительное право президента!

Более того, я не принимаю помилование на основании соглашения, достигнутого без моего участия и даже не была о нем проинформирована. Однако я неоднократно предлагала сторонам использовать президентскую платформу. Я считаю политической ошибкой прямо или косвенно даже рассматривать судьбу преступников в рамках конституционного или избирательного соглашения.

Это помилование не основано на обычных гуманитарных принципах или фактических обстоятельствах, которые могут привести к смягчению или полной отмене наказания.

Я хотела бы подчеркнуть, что я принимаю это решение не как Саломе Зурабишвили, которая лучше всех знает реальные действия и преступления этих людей перед страной, а как президент страны.

Поскольку конституция дает мне право, я принимаю это решение сама, под свою ответственность, исходя исключительно из интересов страны.

Как известно общественности, я приехала в эту страну не ради личных амбиций, не ради материальных или иных интересов. Меня интересовала только судьба и будущее моей родины, и я интересуюсь этим и сегодня.

Из-за этого я терплю и буду терпеть оскобления. Моя принципиальность никуда не пропала и именно из-за принципиальности я не поставить мои эмоции и личные взгляды выше интересов страны!

Теперь главное — почему я принимаю это решение?

Сегодня страна, несмотря на успешное преодоление кризиса, признанное всеми, несмотря на то, что она является такой демократической, свободной и стабильной, какой она не была с момента обретения независимости, сталкивается с угрозой серьезного политического кризиса.

Скажу прямо, что в достигнутом соглашении, которое приветствовала и я, есть некоторая двусмысленность (ответственность за которую несут обе стороны), которая может поставить под вопрос конституционные изменения, изменения в Избирательном кодексе и, следовательно, поставить под угрозу одну из наших главных целей — провести спаведливые и спокойные выборы.

Оппозиция пытается манипулировать этой ситуацией, провоцировать беспорядки, вновь продвигать процессы на улицах и тем самым провоцировать дестабилизацию. Хотя сил на это у нее нет. С другой стороны, не похоже, что у «Грузинской мечты» есть рычаги, чтобы быстро выйти из сложившейся политической ситуации и облегчить ситуацию.

Поэтому я считаю, что на меня ложится ответственность за поиск решения, облегчение ситуации, поддержке стабильности и поддержание международного авторитета страны! Поэтому я приняла это решение.

Я не могу позволить ситуации обостриться из-за двух преступников. Я не могу допустить новой поляризации и противостояния. Я не могу допустить, чтобы соглашение, признанное международным сообществом, не было выполнено из-за этого. В противном случае страна не сможет справиться ни с «короной», ни с экономическими или социальными вызовами. На этих весах лежит наше стабильное, демократическое и европейское будущее!

Чего бы мне это не стоило — и поверьте мне, этот шаг останется одним из самых трудных решений моего мандата — я не могу принести в жертву будущее страны из-за этих двух человек.

Сегодня я беру на себя это тяжкое бремя, освобождаю одиозных для большей части общественности фигур и в то же время раз и навсегда освобождаю страну от того прошлого, которое реально мешало нам продвигаться вперед и создавало опасность будущему.

В Грузии будут проведены справедливые и демократические выборы и этому никто не помешает!», – заявила Саломе Зурабишвили.

Освобождения оппозиционных политиков — Ираклия Окруашвили, а также лидера партии «Европейская Грузия», экс-мэра Тбилиси Гиги Угулава требовал весь оппозиционный спектр Грузии. О признаках политически мотивированного судебного преследования в делах Угулава и Окруашвили прямо говорили в США и Евросоюзе.

На этой неделе в оппозиционном лагере заявили, что отказ от освобождения политзаключенных будет означать срыв конституционной реформы по системе парламентских выборов. Соглашение по избирательному законодательству правящая партия «Грузинская мечта» подписала с оппозицией 8 марта при посредничестве западных партнеров.

Из Европарламента прозвучали заявления о том, что Грузия может лишиться беспрецедентной финансовой помощи, выделенной стране Евросоюзом на борьбу с пандемией COVID-19, если власти не выполнят всех своих обязательств по достигнутому 8 марта меморандуму — отказа от использования судебной системы в политических целях и реформы избирательного законодательства.