Любовь вызвала пожар

Из воспоминаний бессменного Главного художника Тбилисского ювелирного завода, лауреата Сталинской премии, заведующего сектором Союза дизайнеров СССР Альберта (Абесалома) Хидирбегишвили:

   «Мой отец, Гиоргий Хидирбегишвили, происходил из княжеского рода*, но из обедневшей семьи, поэтому зажиточные родители его будущей супруги, владевшие в Тбилиси несколькими хлебопекарнями, были категорически против их встреч. Заметив настойчивость знатного, но бедного интеллигента, двадцатипятилетней красавице Софико (так звали мою маму) запретили даже выходить на балкон второго этажа собственного дома по улице Гоголя, где по соседству напротив жила семья впоследствии любимого всей Грузией композитора Гиоргия Цабадзе, бывшая невольным свидетелем истории любви моих родителей.

   Что же делать?! И вот, влюбленный молодой человек, втайне от всех, начинает по ночам (чтобы, не дай Бог, не попасться на глаза кому-то из знакомых!) подрабатывать… грузчиком. Конечно же, не для того, чтобы скопить денег и сравняться богатством с родителями любимой Софико – на заработанные неподобающим для людей его происхождения способом деньги он покупает фаэтон, который ранним утром…поджигает на улице, под балконом любимой, предварительно отвязав лошадь!

«Пожар! Пожар!» – на эти крики сбежались все жители узкой тифлисской улочки, высыпали из окон и дверей, вышла на балкон и Софико. Встретившись глазами с Гиоргием, как ни в чем не бывало, смотревшего на неё из-под арки ворот дома Цабадзе, она поняла, что фаэтон загорелся от пожара любви, бушующей в его сердце...

   Молодой человек был вознагражден – он увидел любимую, а пламя пожара неожиданно растопило сердца её родителей – через месяц все соседи гуляли на их свадьбе.

* Хидирбегишвили - грузинский княжеский род, ветвь рода князей Амилахвари. Упомянуты в Списке князей Картли, приложенном к Георгиевскому трактату 1783 г. Один из их предков во время захвата Ахалцихе турками принял ислам и получил имя «Хидирбег», а его дети и потомки именовались «Хидирбегишвили». В 1630 г. вернулись в Картли и к христианской вере, а Высочайшим повелением 15 октября 1879 г. внесены в V часть родословной книги Тифлисской губернии.

За балконы в наших сердцах!

Тбилиси, 1979 год, гастроли Театра на Таганке. В один из вечеров Параджанов приглашает Владимира Высоцкого, Аллу Демидову и других актеров в дом своего старого друга – «Главного златокузнеца Грузии», как его назвал Серго, Главного художника Тбилисского ювелирного завода и консультанта кинофильма «Саят-Нова» Альберта Хидирбегишвили, благодаря которому интерьер дома по улице Ниношвили сохранился нетронутым с XIX века. За столом восхищенные этим обстоятельством гости завели разговор о неповторимом тбилисском колорите.

«Альберт, такой архитектуры, как в Тбилиси, мы не видели нигде, особенно потрясают деревянные кружевные балконы!», - говорит Высоцкий.

«Это потому, что у наших горожан издавна была огромная тяга к общению друг с другом: вся жизнь тифлиссца проходила на балконе, здесь устраивались застолья, обговаривались помолвки, играли в нарды, обсуждали сплетни. Наверно, потому и строили такие балконы!», - отвечает ему Хидирбегишвили.

«Так выпьем же за балконы в наших сердцах – чтобы у нас, как у гостеприимных тбилиссцев, никогда не исчезало желание дружить и общаться!» – поднял тост Высоцкий.

Наполнив кубки шампанским…

Каждый раз, когда тбилисское «Динамо» завоевывало какой-либо кубок, его, в первую очередь, привозили к Главному художнику Тбилисского ювелирного завода Альберту Хидирбегишвили, который собственноручно гравировал на нем название нашего футбольного клуба и дату, когда он стал чемпионом.

Вспоминает Альберт Хидирбегишвили:

   «Кубок СССР гостил у нас дважды. В 1979 году мои лучшие ювелиры поспорили: сколько бутылок шампанского он вместит? Поскольку мнений было много, недолго думая, послали за шампанским. Оказалось, что почти три, но на этом дело не закончилось - каждый из нас, наполнив кубок шампанским, произносил тост «За Динамо – Тбилиси!» и опустошал его. Это продолжалось до позднего вечера, пока мне не позвонили из ЦК…

А в 1981 году, когда к нам попал «Кубок обладателей Кубков», позвонил Первый секретарь ЦК Компартии Грузии Эдуард Шеварднадзе: «Гиоргиевич, ребята в Дюссельдорфе от радости чуть повредили кубок, сделайте так, чтобы в УЕФА не заметили!». Действительно, у серебряного кубка была наполовину сорвана правая ручка.

Что за проблемы! Сделали и ручку, и надпись, и, конечно же, повторили ритуал с шампанским – «Кубок Кубков» вместил около четырёх бутылок. Кстати, через месяц его забрала Москва – мол, «Грузия – республика СССР, а «Динамо – Тбилиси» – советская футбольная команда, поэтому завоеванный ею международный кубок должен храниться в столице», – заявил Суслов Эдуарду Шеварднадзе.

Мы сами - с усами

Москва, Центральный Дом Советской Армии (ЦДСА). Здесь, в главном зале, четыре раза в год проводилась выставка продукции всех ювелирных предприятий СССР, почему-то относящихся к союзному Министерству приборостроения и средств автоматизации. На выставке заключались договора на поставку между руководителями торговых ведомств союзных республик и, как правило, выставку посещало все высшее руководство Советского Союза. В марте 1965 года первым прибыл Председатель Президиума Верховного Совета СССР Анастас Микоян.

Подойдя к стендам Тбилисского ювелирного завода, которыми открывалась выставка и которые по традиции представлял бессменный Главный художник завода, основатель ювелирной промышленности в Грузии Альберт Хидирбегишвили, Анастас Иванович, указывая пальцем на входившие тогда в моду золотые браслеты к мужским часам, спросил:

«А это ещё что такое?!»

«Это – браслеты к мужским часам, Анастас Иванович!», – ответил Хидирбегишвили.

«Того, кто носит брюки, мы привыкли видеть с усами! – безапелляционно произнес Микоян, указывая на самого Хидирбегишвили, носившего пышные усы, - а тот, кто носит такие браслеты, должен носить юбку!».

В ответ раздались подобострастные аплодисменты его многочисленной высокопоставленной свиты и как только они двинулись дальше - к стендам ювелирных предприятий других республик, то ли министр приборостроения СССР, то ли начальник главка Селиванкин, обернувшись, сделал рукой недвусмысленный жест – мол, срочно уберите!

За здоровье дорого Леонида Ильича!

Опять Москва, ЦДСА, 1980 год. На Всесоюзную ювелирную выставку приехал Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Стенды Тбилисского ювелирного завода, занимающего первое место в СССР по ассортименту и продажам уже пятнадцатый год подряд, как всегда представляет Главный художник завода Альберт Хидирбегишвили.

   Внимание Брежнева привлекает серебряная пиала с золотым барельефом Руставели на дне. Хидирбегишвили незаметно подаёт знак своим стендисткам – красавицам из Тбилиси, облачившимся в грузинский национальный свадебный наряд – и, откуда не возьмись, появляется … бутылка красного вина «Хванчкара» - любимое вино Сталина. Альберт Георгиевич наполняет пиалу вином и одновременно рассказывает Леониду Ильичу о выгравированных на пиале на грузинском языке словах: «Кто себе друзей не ищет, самому себе он враг!».

Закончив, он произносит тост: «За любовь и за землю, родившую Руставели – за Грузию!» – и осушает пиалу до дна.

Затем наполняет пиалу во второй раз, собираясь предложить постаревшему и уже глубоко больному Брежневу тоже выпить за Грузию, но вдруг, увидев за спиной Генсека министра внутренних дел СССР Николая Щелокова, показывающего ему кулак, плавным жестом грузинского тамады возвращает назад протянутую Брежневу руку с пиалой и выпивает пиалу сам со словами: „А это – за Ваше здоровье, дорогой Леонид Ильич!».

«Ах ты, усатый, ах ты, грузин! – журил потом Хидирбегишвили хорошо знакомый с ним Щелоков, - ты кому это выпить давал?!».

Впервые опубликовано в 2008 году в газете «Москва-Тбилиси».

Продолжение следует – будут опубликованы воспоминания Альберта Хидирбегишвили о его близких друзьях – Серго Параджанове и Андрее Тарковском, Владимире Этуше и Юрии Никулине, Верико Анджапаридзе и Софико Чиаурели, Белле Ахмадулиной и Евгении Евтушенко, а также о встречах со Сталиным, Жуковым и Папой Римским Иоанном Павлом II.

На фото: авторские произведения А. Г. Хидирбегишвили.