Пока страны хранили секреты друг от друга, они пытались украсть их друг у друга. Шпионаж был и останется неотъемлемой частью управления государством, даже несмотря на то, что его методы постоянно развиваются. Первые шпионы Америки провели Войну за независимость, используя шифры, тайные курьерские сети и невидимые чернила для переписки друг с другом и со своими зарубежными союзниками. Во время Второй мировой войны развивающаяся область радиоразведки помогла раскрыть военные планы Японии. В начале холодной войны разведывательные возможности Соединенных Штатов буквально ушли в стратосферу с появлением U-2 и других высотных самолетов-шпионов, которые могли фотографировать советские военные объекты с впечатляющей четкостью.

   Простые звезды, выгравированные на мемориальной стене штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли, штат Вирджиния, чтят 140 офицеров агентства, отдавших свои жизни на службе своей стране. Мемориал является непреходящим напоминанием о бесчисленных подвигах мужества. Однако эти примеры героизма и многочисленные тихие успехи ЦРУ остаются гораздо менее известными американской общественности, чем ошибки, которые иногда омрачали историю агентства. Определяющим испытанием интеллекта всегда было умение предвидеть и помогать политикам ориентироваться в глубоких изменениях на международной арене — пластических моментах, которые случаются всего несколько раз в столетии.

   Как неоднократно повторял президент Джо Байден, сегодня Соединенные Штаты переживают один из тех редких моментов, столь же важных, как начало холодной войны или период после 11 сентября. Подъем Китая и реваншизм России создают серьезные геополитические проблемы в мире интенсивной стратегической конкуренции, в котором Соединенные Штаты больше не обладают неоспоримым первенством и в котором экзистенциальные климатические угрозы растут. Ситуация еще больше усложняется тем, что революция в технологиях даже более масштабная, чем промышленная революция или начало ядерного века. От микрочипов до искусственного интеллекта и квантовых вычислений — новые технологии меняют мир, включая профессию разведчика. Во многих отношениях эти события усложняют работу ЦРУ, как никогда, предоставляя противникам новые мощные инструменты.

Как и в годы холодной войны, повышение точности прогнозирования стратегических рисков остается одной из наиболее актуальных, но чрезвычайно трудных задач в системе приоритетов политики безопасности ведущих мировых держав. В данной статье мы представим основные тенденции развития теории и практики прогнозирования рисков военной безопасности начиная со второй половины XX века и до настоящего времени.

   В 1950 г. тогдашний директор ЦРУ генерал Беделл Смит заявил своим сотрудникам: «Американский народ рассчитывает, что вы посвящены в планы самого Господа Бога и Сталина… и сможете сказать, что война начнется в следующий вторник в 5 часов 32 минуты после полудня». Эта полушутливая фраза стала своего рода лейтмотивом последующих организационных процессов в сфере налаживания системы прогнозирования в ЦРУ, а впоследствии и в других разведслужбах НАТО.

   В конце 1940-х – середине 1950-х гг. научное и разведывательное сообщества Соединенных Штатов провели большую работу, подготовив методологические основы информационно-аналитической деятельности разведки. Основополагающий вклад внес профессор Йельского университета Шерман Кент, проработавший в органах американской разведки с 1941 по 1967 годы. Как профессиональный ученый-историк Кент был убежденным сторонником принципа эмпиризма в деятельности стратегической разведки. Таким образом предполагалось ограничить ее функции сбором, проверкой и обобщением информации с целью дальнейшей передачи на уровень принятия окончательных внешнеполитических решений. В своей книге «Стратегическая разведка на службе американской мировой политики» Кент также разработал универсальную номенклатуру степеней достоверности, которую можно было использовать не только для классификации добытой информации, но и для придания прогнозным оценкам конкретных количественных значений.

   Отдельно следует сказать о так называемом критическом подходе к проблеме прогнозирования рисков безопасности, получившем распространение в разведывательном сообществе стран Запада (в первую очередь США) в 1960–1980-е годы. Его представители пытались выявить главные причины, по которым разведслужбы оказывались неспособны предугадать возникновение таких внешнеполитических «сюрпризов», как, например, советская космическая программа 1950-х гг. или революция в Иране в 1979 году. Большинство сходилось во мнении, что неверный прогноз обусловлен не внешними вызовами информационной среды, а набором субъективных «человеческих факторов», а именно – стереотипностью мышления, некомпетентностью, издержками и неправильной интерпретацией релевантных данных.

Новый этап в развитии системы международных отношений, наступивший после распада СССР, внес существенные изменения в образ и формат работы разведслужб НАТО, что в определенной степени повлияло на порядок проводимой ими прогнозной работы.

   Во-первых, переформатирование системы международных отношений на рубеже 1980–1990-х гг. естественным образом способствовало диверсификации рисков и угроз, которые стали выходить за рамки привычно узкого ареала военной безопасности.

   Во-вторых, в борьбе с новыми «асимметричными» вызовами (терроризм, кибератаки, распространение оружия массового уничтожения) западные спецслужбы сделали ставку на массовое применение технических средств наблюдения, все меньше полагаясь на агентурную разведку. Контуры этой тенденции четко обозначились уже на завершающем этапе холодной войны. При этом наиболее проницательные исследователи относились к ней без особого оптимизма. Так, например, еще в 1982 г. ветеран американской разведки Гарри Рэнсом высказывал беспокойство по поводу того, что будущие поколения политиков рискуют оказаться в плену информационных технологий и что в перспективе война «может начаться из-за переизбытка информации (зачастую ложной), которая передается в массовом порядке и неверно интерпретируется». Анализ современного положения дел, к сожалению, убеждает в справедливости опасений Рэнсома: «компьютерная зависимость» стала абсолютной не только для обывателей, но и для разведки.

   В-третьих, с технологичностью ведущих разведслужб во многом связаны опережающие темпы потребления и производства информации. По оценкам датских военных аналитиков, уже к 2017 г. годовой трафик по компьютерным сетям достигнет 100 эксабайт и дальше будет только увеличиваться. Нарастание объема перекачиваемой информации и необходимость срочной переработки массива в поисках существенных признаков угроз и рисков безопасности заставляет разведслужбы втягиваться в невидимую гонку технических вооружений. Таким образом формат сбора разведданных окончательно принял ярко выраженный тотальный характер. Недавние разоблачения Эдварда Сноудена относительно того, как функционирует программа глобального слежения «Призм», служат тому наглядным примером.

   Наконец, четвертой новацией стала относительная публичность разведки, которая была ярко продемонстрирована в начале 2000-х гг. некоторыми ведущими спецслужбами Запада (ЦРУ, МИ-6, БНД), создавшими собственные веб-сайты. По содержанию они не многим отличаются от онлайн-страниц крупных корпораций: те же разделы о структуре, задачах, истории развития «компании», и даже об открытых вакансиях для аналитиков и переводчиков. Для привлечения потенциальных сотрудников разведслужбы не брезгуют и возможностями социальных сетей. Особенно напористо в этой области действует ЦРУ, которое даже периодически размещает свою рекламу на страницах Linkedin и Facebook. Что касается раскрытия информации в интернете в виде комментариев, пресс-релизов или отчетов, то разведслужбы осуществляют его очень избирательно, придавая публикациям максимально обезличенный и нейтральный характер. Правда, и они иногда могут послужить основой для исследований, что будет продемонстрировано ниже.

   Что касается непосредственно прогнозно-аналитической деятельности разведслужб после холодной войны, то здесь прослеживаются следующие ключевые тенденции.

   Во-первых, для оценки перспектив того или иного фактора безопасности аналитики стали все чаще прибегать к построению сценариев, избегая традиционных односложных заключений. Такой расширительный подход к производству политических оценок явился закономерной реакцией на существенные изменения пространства безопасности (в частности, распад Советского Союза) и возникновение новых угроз и рисков, понимание которых требовало времени.

   Во-вторых, в 1990-е гг. долгосрочные прогнозы стали уступать место краткосрочным. Кристиан Густафсон, директор Центра исследований разведки и безопасности Брюнельского университета (Великобритания), характеризует эту тенденцию как «тиранию текущих разведданных», в условиях которой ни о какой эффективности стратегической разведки не может быть и речи. Густафсон считает, что разведслужбы должны уделять существенно больше времени т.н. «сканированию горизонтов» (horizon scanning), т.е. выявлению принципиально новых общественно-политических тенденций, вызовов и угроз, возможных в сверхдолгосрочной перспективе (до 25–30 лет).

   Наконец, в-третьих, продолжились эксперименты по созданию максимально совершенной методологии прогнозирования. Самой востребованной областью, в которой велся поиск решения данного вопроса, стали передовые философские течения второй половины XX века. Например, в 2012 г. аналитик Министерства обороны Норвегии Уле Линдас представил свою концепцию предупредительного анализа (норв. Varslingsanalyse), основанную на теории критического рационализма Карла Поппера, которая позиционируется как альтернатива классической индукции. В соответствии с предложенной Линдасом методикой мы уже в самом начале выбираем конечное состояние интересующего нас объекта, после чего выявляем его «индикаторы», то есть наиболее существенные факторы-характеристики, отражающие динамику развития объекта с течением времени. Такая аналитическая последовательность названа принципом обратного прослеживания (норв. tilbakeføring или англ. backtracing). Изменение индикаторов служит предупредительным сигналом того, что достижение изначально сформулированного состояния объекта становится более/менее вероятным. Для того чтобы конкретизировать оценки вероятности события или риска, Линдас настаивает на необходимости использования т.н. «предупредительной шкалы» (норв. varslingskala), включающей в себя три-пять уровней вероятности со значениями «низкий», «средний», «высокий». В этом недвусмысленно просматривается отсылка к схеме Шермана Кента.

   Рассмотренные в рамках данной статьи теоретические и практические аспекты прогнозирования стратегических рисков убеждают в том, что дальнейшее развитие и повышение эффективности данной сферы военной безопасности будет сопряжено с решением целого ряда трудноразрешимых проблем, главной из которых является вопрос методологии. Можно утверждать, что из-за всепроникающего развития информационных технологий в современной парадигме анализа военно-политических рисков сложилась дихотомия между количественными (математическими) и качественными (гуманитарными) методами информационной работы. Востребованность последних находится сейчас на крайне низком уровне, тогда как количественные методы благодаря тотальной компьютеризации, наоборот, получили самое широкое распространение. Не подвергая сомнению полезность машинного алгоритма на стадии обработки и обобщения собранных данных, следует признать, что в вопросах качественной интерпретации факторов, интересов и намерений, которыми руководствуются лица, принимающие политические решения, он оказывается неэффективным.

   В устранении описанной выше дихотомии может помочь формирование принципиально нового подхода к прогнозированию рисков, основанного на достижениях гуманитарных наук: психологии, философии, политологии и т.д. Речь здесь может идти не о создании какой-то универсальной теории, а скорее о выработке общих закономерностей и принципов, руководствуясь которыми, аналитик может оптимизировать процесс сбора и обработки информации, а также направлять ход своих мыслей в правильное русло.

   Действия России на Украине представляют собой острый вызов сложившемуся международному порядку, но единственной страной, которая намерена изменить его и обладает для этого все большей экономической, дипломатической, военной и технологической мощью, является Китай, считает глава Центрального разведывательного управления (ЦРУ) Уильям Бернс. Высказанные им тезисы на лекции в Фонде Дитчли в Оксфордшире (Великобритания) пересказывает The Washington Post.

   «Вопрос не в подъеме Китая как таковом, а в сопровождающихся действиях. [Председатель КНР] Си Цзиньпин вступает в свой третий срок с большей властью, чем любой китайский лидер со времен Мао. И вместо того, чтобы использовать эту силу для укрепления, оживления и обновления международной системы, которая способствовала трансформации Китая, Си стремится переделать ее», — заявил Бернс.

   По его словам, если действия России на Украине представляют собой вызов в стратегическом соперничестве, то Китай является самым большим соперником в геополитике и разведке, а также важнейшим долгосрочным приоритетом для США.

   Подчеркивая это, Бернс напомнил, что ЦРУ создали отдельное подразделение, ориентированное исключительно на Китай. Американская разведка, по его словам, нанимает и обучает больше носителей китайского языка, а также наращивает усилия, чтобы конкурировать с Пекином по всему миру — от Латинской Америки до Африки и Индо-Тихоокеанского региона.

   Одновременно с этим Вашингтон стремится укрепить разведывательные каналы связи с Пекином, рассказал Бернс. По его словам, это является важным средством защиты от «ненужных недоразумений» и «непреднамеренных столкновений», а также дополняет и поддерживает принятие политических решений, таких как недавний визит госсекретаря Энтони Блинкена в Китай, отмечает глава ЦРУ.

   В то же время США работает и по российскому направлению, отметил глава ЦРУ. Он выразил мнение, что существующее, по его словам, «недовольство» внутри России из-за конфликта на Украине «создает уникальную возможность» для ЦРУ. В связи с этим Бернс напомнил о недавнем решении американской разведки запустить канал в Telegram для вербовки россиян. «У нас было 2,5 миллиона просмотров за первую неделю, и мы очень открыты для сотрудничества», — утверждает он.

   Эпоха, которую Бернс описывает как период после холодной войны, по его словам, закончилась, а США больше не являются единственным крупным игроком в мировой геополитике. Цель американских властей, которая заключается в сохранении «более свободного, открытого и безопасного мира», является сложной, и успех будет зависеть от способности США ориентироваться в мире с тремя отличительными особенностями, считает он.

   Первой Бернс назвал стратегическую конкуренцию со стороны Китая и России, второй — климатические проблемы и такие события, как пандемии, с которыми, по его мнению, не может самостоятельно справиться ни одна страна, третьей — технологическую революцию «с возможностями и рисками,

   Эпоха после холодной войны окончательно подошла к концу в тот момент, когда Россия вторглась на Украину в феврале 2022 года.Бернс отмечает, " большую часть последних двух десятилетий я провел, пытаясь понять горючую комбинацию недовольства, амбиций и неуверенности, которую воплощает в себе президент России Владимир Путин. Я понял одну вещь: всегда было бы ошибкой недооценивать его стремление контролировать Украину и ее выбор. Без этого контроля, по его мнению, Россия не может быть великой державой, а он — великим российским лидером. Эта трагическая и жестокая фиксация уже опозорила Россию и обнажила ее слабости: от одномерной экономики до раздутой военной мощи и коррумпированной политической системы. Вторжение Путина также вызвало у украинского народа поразительную решимость. Я своими глазами видел их храбрость во время частых поездок на Украину во время войны, которые сопровождались налетами российской авиации и яркими образами украинского упорства и изобретательности на поле боя".

   По мнению Бернса война Путина уже стала провалом для России на многих уровнях. Его первоначальная цель — захватить Киев и подчинить Украину — оказалась глупой и иллюзорной. Его армия понесла огромный ущерб. По меньшей мере 315 000 российских солдат были убиты или ранены, две трети довоенных танковых запасов России были уничтожены, а хваленая десятилетняя программа военной модернизации Путина была сведена на нет. Все это является прямым результатом доблести и мастерства украинских солдат, подкрепленных поддержкой Запада. Между тем, российская экономика переживает долгосрочные неудачи, и страна решает свою судьбу как экономического вассала Китая. Раздутые амбиции Путина имели неприятные последствия и в другом смысле: они побудили НАТО стать больше и сильнее.

   Эпоха после холодной войны окончательно подошла к концу в тот момент, когда Россия вторглась на Украину в феврале 2022 года. Большую часть последних двух десятилетий, отмечает Бернс, он провел, пытаясь понять горючую комбинацию недовольства, амбиций и неуверенности, которую воплощает в себе президент России Владимир Путин. По его мнению, всегда было бы ошибкой недооценивать его стремление контролировать Украину и ее выбор. Без этого контроля, по его мнению, Россия не может быть великой державой, а он — великим российским лидером. Эта трагическая и жестокая фиксация уже опозорила Россию и обнажила ее слабости: от одномерной экономики до раздутой военной мощи и коррумпированной политической системы. Вторжение Путина также вызвало у украинского народа поразительную решимость.

   Хотя репрессивная хватка Путина, похоже, не ослабнет в ближайшее время, его война на Украине незаметно разъедает его власть внутри страны. Недолговечный мятеж, начатый в июне прошлого года лидером наемников Евгением Пригожиным, позволил взглянуть на некоторые дисфункции, скрывающиеся за тщательно отполированным имиджем путинского контроля. Для лидера, который кропотливо создавал репутацию арбитра порядка, Путин выглядел отстраненным и нерешительным, когда разношерстные мятежники Пригожина продвигались по дороге в Москву. Для многих представителей российской элиты вопрос заключался не столько в том, был ли император голым, сколько в том, почему он так долго одевался. Будучи величайшим апостолом расплаты, Путин в конце концов свел счеты с Пригожиным, который погиб в подозрительной авиакатастрофе через два месяца после начала своего мятежа. Но острая критика Пригожиным лжи и военных ошибок, лежащих в основе путинской войны, а также коррупции, лежащей в основе российской политической системы, исчезнет еще не скоро.

   Как считает Бернс,2024 год, вероятно, будет тяжелым на поле боя в Украине, испытанием на выносливость, последствия которого выйдут далеко за рамки героической борьбы страны за сохранение своей свободы и независимости. По мере того, как Путин восстанавливает оборонное производство России – с помощью важнейших компонентов из Китая, а также вооружений и боеприпасов из Ирана и Северной Кореи – он продолжает делать ставку на то, что время на его стороне, что он сможет раздавить Украину и измотать ее западных сторонников. Задача Украины состоит в том, чтобы разрушить высокомерие Путина и продемонстрировать высокую цену продолжения конфликта для России, не только добиваясь прогресса на линии фронта, но и нанося более глубокие удары позади них и добиваясь устойчивых успехов в Черном море. В этой ситуации Путин может снова заняться бряцанием ядерным оружия, и было бы глупо полностью игнорировать риски эскалации. Но было бы столь же глупо излишне запугивать их.

   Ключ к успеху заключается в сохранении западной помощи Украине. Это относительно скромная инвестиция, составляющая менее пяти процентов оборонного бюджета США, приносящая значительную геополитическую отдачу для Соединенных Штатов и значительную отдачу для американской промышленности. Сохранение поставок оружия укрепит позиции Украины, если появится возможность для серьезных переговоров. Это дает шанс обеспечить долгосрочную победу Украине и стратегический проигрыш России; Украина могла бы защитить свой суверенитет и восстановиться, в то время как России придется нести постоянные издержки глупости Путина.

   Никто не следит за поддержкой США Украины более внимательно, чем китайские лидеры. Китай остается единственным соперником США, имеющим как намерение изменить международный порядок, так и экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь для этого. Экономическая трансформация страны за последние пять десятилетий была экстраординарной. Это то, за что китайский народ заслуживает огромной похвалы, и то, что остальной мир широко поддержал, полагая, что процветающий Китай является глобальным благом. Проблема не в подъеме Китая как таковом, а в угрожающих действиях, которые все чаще сопровождают его. Лидер Китая Си Цзиньпин начал свой третий президентский срок с большей властью, чем любой из его предшественников со времен Мао Цзэдуна. Вместо того, чтобы использовать эту силу для укрепления и оживления международной системы, которая способствовала трансформации Китая, Си пытается ее переписать. В разведывательной сфере США внимательно изучают то, что говорят лидеры и еще больше внимания тому, что они делают. Растущие репрессии Си внутри страны и его агрессивность за рубежом, от его партнерства «без ограничений» с Путиным до его угроз миру и стабильности в Тайваньском проливе, невозможно игнорировать.

   Однако то же самое можно сказать и о влиянии западной солидарности на расчеты Си относительно рисков применения силы против Тайваня, который в январе избрал нового президента Лай Цзин-дэ. Для Си, человека, склонного рассматривать Соединенные Штаты как угасающую державу, американское лидерство в Украине, безусловно, стало неожиданностью. Готовность Соединенных Штатов причинить и поглотить экономическую боль, чтобы противостоять агрессии Путина – и их способность сплотить своих союзников, чтобы сделать то же самое – сильно противоречили убеждению Пекина, что Америка находится в окончательном упадке. Ближе к китайским берегам устойчивость американской сети союзников и партнеров в Индо-Тихоокеанском регионе оказала отрезвляющее воздействие на мышление Пекина. Одним из самых надежных способов возродить китайское восприятие американской беспомощности и разжечь китайскую агрессивность — это отказаться от поддержки Украины. Продолжающаяся материальная поддержка Украины осуществляется не за счет Тайваня; это посылает важный сигнал о решимости США, которая поможет Тайваню.

Конкуренция с Китаем происходит на фоне сильной экономической взаимозависимости и коммерческих связей между ним и Соединенными Штатами. Такие связи очень хорошо послужили двум странам и остальному миру, но они также создали критическую уязвимость и серьезные риски для американской безопасности и процветания. Пандемия Covid-19 ясно дала понять каждому правительству опасность зависимости от какой-либо одной страны в плане поставок жизненно важных медицинских товаров, точно так же, как война России в Украине ясно дала понять Европе риски зависимости от одной страны в сфере энергетики. В сегодняшнем мире ни одна страна не хочет оказаться во власти одного-единственного поставщика важнейших минералов и технологий, особенно если этот поставщик намерен превратить эти зависимости в оружие. Как утверждают американские политики, лучший ответ — разумно «снижать риски» и диверсифицироваться, обеспечивая безопасность цепочек поставок Соединенных Штатов, защищая их технологическое преимущество и инвестируя в их промышленный потенциал.

   В этом нестабильном, разделенном мире вес «хеджирующей середины» растет. Демократии и автократии, развитые и развивающиеся экономики, а также страны глобального Юга все больше стремятся диверсифицировать свои отношения, чтобы максимизировать свои возможности. Они видят мало пользы и много риска в сохранении моногамных геополитических отношений с Соединенными Штатами или Китаем. Больше стран, вероятно, будет привлечено к «открытому» статусу геополитических отношений (или, по крайней мере, к «сложному» статусу), следуя примеру США по некоторым вопросам и одновременно развивая отношения с Китаем. И если прошлое является прецедентом, Вашингтону следует быть внимательным к соперничеству между растущим числом средних держав, которое исторически способствовало возникновению столкновений между крупными державами.

   Кризис, спровоцированный бойней Хамаса в Израиле 7 октября 2023 года, является болезненным напоминанием о сложности выбора, который Ближний Восток продолжает предлагать Соединенным Штатам. Конкуренция с Китаем останется высшим приоритетом Вашингтона, но это не значит, что он сможет уклониться от других вызовов. Это означает лишь то, что Соединенным Штатам следует действовать осторожно и дисциплинированно, избегать перенапряжения и разумно использовать свое влияние.

   Большую часть последних четырех десятилетий признается Бернс он провёл, работая на Ближнем Востоке, видел его более запутанным и взрывоопасным. Свертывание интенсивной наземной операции Израиля в секторе Газа, удовлетворение глубоких гуманитарных потребностей страдающего палестинского гражданского населения, освобождение заложников, предотвращение распространения конфликта на другие фронты в регионе и формирование работоспособного подхода на «послезавтра» в Газе все это невероятно сложные проблемы. Так же возрождается надежда на прочный мир, который обеспечит безопасность Израиля, а также палестинскую государственность и позволит использовать исторические возможности для нормализации отношений с Саудовской Аравией и другими арабскими странами. Как бы трудно не было представить эти возможности в условиях нынешнего кризиса, еще труднее представить выход из кризиса, не занимаясь ими всерьез.

   Ключом к безопасности Израиля – и региона – являются отношения с Ираном. Иранский режим воодушевился кризисом и, похоже, готов сражаться до последнего регионального представителя, одновременно расширяя свою ядерную программу и создавая условия для российской агрессии. Через несколько месяцев после 7 октября хуситы, йеменская повстанческая группировка, союзная Ирану, начали атаковать коммерческие суда в Красном море, и риск эскалации на других фронтах сохраняется.

   Соединенные Штаты не несут исключительной ответственности за решение каких-либо неприятных проблем Ближнего Востока. Но ни одна из них не может быть решена, без активного руководства США. Геополитическая конкуренция и неопределенность, не говоря уже об общих проблемах, таких как изменение климата и беспрецедентные технологические достижения, такие как искусственный интеллект, создают невероятно сложную международную ситуацию. Крайне важно для ЦРУ изменить свой подход к разведке, чтобы идти в ногу с этим быстро меняющимся миром. ЦРУ и остальная часть разведывательного сообщества США во главе с Аврил Хейнс, директором национальной разведки, прилагают все усилия, чтобы встретить этот момент с той срочностью и творческим подходом, которых он требует.

   Этот новый ландшафт представляет особые проблемы для организации, специализирующейся на человеческом интеллекте. В мире, в котором главных соперников Соединенных Штатов — Китая и России — возглавляют персоналистские автократы, действующие в небольших и изолированных кругах советников, понимание намерений лидеров становится более важным и более трудным, чем когда-либо.

   Как 11 сентября открыло новую эру для ЦРУ, так и вторжение России в Украину. Бернс глубоко гордится работой, которую проделали ЦРУ и партнеры по разведке, чтобы помочь президенту и высокопоставленным политикам США – и особенно самим украинцам – помешать Путину. Вместе США и их союзники обеспечили раннее и точное предупреждение о грядущем вторжении. Убежденные, что окно России для доминирования в Украине закрывается и что предстоящая зима открывает благоприятные возможности, они оставались равнодушными и непримиримыми, сильно переоценивая свою позицию и недооценивая украинское сопротивление и решимость Запада.

   Хорошая разведка с тех пор помогла президенту мобилизовать и поддерживать сильную коалицию стран в поддержку Украины. Оно также помогло Украине защитить себя, продемонстрировав поразительную храбрость и настойчивость. Президент Байден также творчески использовал стратегическое рассекречивание. Перед вторжением администрация вместе с британским правительством разоблачила российские планы проведения операций «под чужим флагом», которые были призваны возложить вину на украинцев и предоставить предлог для российских военных действий. Эти и последующие разоблачения опровергли Путина ложными повествованиями, которые он так часто использовал в качестве оружия в прошлом. Они поставили его в неудобное и непривычное положение, когда он отстает. И они поддержали как Украину, так и поддерживающую ее коалицию.

   У ЦРУ есть около дюжины «миссионерских центров», групп по конкретным вопросам, которые объединяют офицеров из различных управлений агентства. В 2021 году ЦРУ открыло новый миссионерский центр, ориентированный исключительно на Китай. Единственный миссионерский центр в одной стране, он обеспечивает центральный механизм координации работы по Китаю, работа, которая сегодня распространяется на все уголки ЦРУ. Американцы также незаметно укрепляют каналы разведки для своих коллег в Пекине, что является важным средством, помогающим политикам избежать ненужных недоразумений и непреднамеренных столкновений между Соединенными Штатами и Китаем.

   Несмотря на то, что Китай и Россия занимают большую часть внимания ЦРУ, агентство не может позволить себе игнорировать другие проблемы, от борьбы с терроризмом до региональной нестабильности. Успешный удар США в Афганистане в июле 2022 года по Айману аз-Завахири, соучредителю и бывшему лидеру «Аль-Каиды», продемонстрировал, что ЦРУ по-прежнему уделяет пристальное внимание террористическим угрозам и сохраняет значительные возможности для борьбы с ними. ЦРУ также выделяет значительные ресурсы на борьбу с вторжением фентанила, синтетического опиоида, который ежегодно убивает десятки тысяч американцев. И знакомые региональные проблемы вырисовываются не только в местах, которые долгое время считались стратегически важными, таких как Северная Корея и Южно-Китайское море, но и в тех частях мира, геополитическое значение которых будет только расти в предстоящие годы, таких как Латинская Америка и Африка.

   Офицеров ЦРУ также объединяет чувство общности и глубокая общая приверженность государственной службе в этот решающий момент американской истории. Они знают правду из совета, который Бернс получил много лет назад от своего отца, -«ничто не может сделать вас более гордым, чем служить своей стране с честью». Глава ЦРУ отмечает, что это помогло ему сделать долгую и успешную карьеру в правительстве, сначала в дипломатической службе, а затем в ЦРУ."Я ни разу не пожалел о сделанном выборе. Я очень горжусь тем, что служу вместе с тысячами других офицеров ЦРУ, которые чувствуют то же самое по отношению к своим и готовы принять вызов новой эпохи" пишет Уильям Бернс в статье, опубликованной в журнале Форин Афферз.

04.02.2024
Грузия, Тбилиси