В политическом ландшафте Грузии, где каждый день может принести новый поворот, недавние заявления экс-президента Грузии Саломе Зурабишвили становятся предметом не столько анализа, сколько тщательной деконструкции.

   Пятый президент Грузии, политик без собственной партии, но с нескрываемым амбициозным проектом, продолжает играть свою роль в бурлящем котле грузинской оппозиции. На этот раз она раз и навсегда решила обозначить свою позицию: ее целью никогда не было объединение оппозиции. Однако за этой фразой скрывается куда более глубокий политический подтекст. Зурабишвили утверждает, что единство - это навязанная извне идея, которая недостижима. Разбирая ее заявление по косточкам, можно прийти к выводу, что оно является попыткой одновременно дистанцироваться от оппозиционного поля, оставить за собой лазейку для маневра и при этом не оказаться полностью в изоляции. В этом политическом пространстве, где лозунги о демократии легко заменяются кулуарными сделками, важно следить не за словами, а за расстановкой фигур. Зурабишвили говорит о необходимости координации, но в ее словах нет намека на системность. Координация общества, бизнеса, партий - все это звучит как сложносочиненная конструкция, рассчитанная на эмоциональный отклик, но не имеющая реального механизма воплощения. Если разобраться в ее риторике, становится очевидным: координация без организационной структуры - хаос, под которым всегда можно скрыть отсутствие стратегической линии. Зурабишвили фактически признает, что не верит в возможность объединения оппозиции и даже не рассматривает этот вариант. Она отмечает, что в стране появляются новые партии, но не спешит уточнять, какую реальную политическую роль они могут сыграть. Ключевой посыл: пусть будет больше политических игроков, но никакой консолидированной силы - тем самым размывается даже гипотетическая возможность серьезного сопротивления власти. За фасадом этих заявлений прячется еще один нюанс: Зурабишвили словно указывает на некую невидимую руку, которая якобы диктует оппозиции сценарии, навязывая тему единства. Но кто эти кукловоды? Она не называет имен, но идея о внешнем влиянии создает удобную политическую дымовую завесу. В грузинском контексте это звучит как привычный нарратив: если что-то идет не так, всегда можно сослаться на внешнее вмешательство, не прибегая к саморефлексии. Но кто же сама Саломе Зурабишвили? Ее французское гражданство, которое она сохранила на протяжении многих лет, дает основание сомневаться в ее реальной приверженности национальным интересам Грузии. Более того, ее семейные корни, уходящие в традиции коллаборационистских и откровенно фашистских элементов, создают еще больше вопросов о ее мировоззрении и мотивах. В истории ее семьи можно найти эпизоды сотрудничества с нацистами во время Второй мировой войны, что давно используется ее критиками как аргумент против ее морального права представлять грузинский народ. Но почему Саломе Зурабишвили так настойчиво дистанцируется от оппозиции? Очевидно, что у нее нет желания ассоциировать себя с расколотыми, часто маргинализированными группами, которые не могут договориться между собой. Тем самым она старается сохранить свою политическую субъектность, не превращаясь в часть очередного хоровода противников власти, который может смениться новым, еще более раздробленным. Зурабишвили не предлагает альтернативу, но и не хочет быть ведомой. Она пытается удержать зыбкое положение арбитра, не привязывая себя ни к одной из сторон. Здесь возникает закономерный вопрос: какую ответственность она на себя берет? Она говорит, что именно координация, а не объединение, является целью, но не предлагает ни механизмов, ни структур, ни идей.

Тем не менее спустя несколько дней после ее заявлений стало очевидно, что Зурабишвили, намеренно выбирает роль посланницы, погружающей страну в водоворот политической неопределенности и противоречий. Ее заявления, якобы направленные на привлечение внимания Европейского Совета к грузинским вопросам, по сути, представляют собой тщательно завуалированную попытку переложить вину за внутренний кризис страны на внешние силы.

Она умело использует международные трибуны, рассылая письма европейским лидерам, которые завтра и послезавтра соберутся на заседание Европейского Совета. Под громкими словами о необходимости включения грузинского вопроса в повестку следующей сессии скрывается не столько стремление защитить страну, сколько желание утвердить свою политическую значимость в глазах внешнего мира.

Зурабишвили утверждает, что Грузия не должна рассматриваться как изолированный кризис, что ее ситуация якобы является частью глобального противостояния, охватившего Европу. Она подчеркивает, что в Украине кризис приобрел военное обличие, тогда как в Грузии, по ее словам, это гибридная форма агрессии, направленная против независимости, демократии и европейского будущего страны. Но за этой искусной риторикой скрывается другое — отказ признать собственные ошибки и, возможно, намеренное манипулирование фактами.

Зурабишвили изощренно выстраивает нарратив, по которому правящий режим Грузии якобы уничтожает свободу и независимость страны. Однако подлинная угроза для Грузии — не столько внешние силы, сколько она сама, которая, прикрываясь благими намерениями, фактически подрывает устои государственности. В ее выступлениях звучит скрытое обвинение в адрес нынешнего правительства, но это обвинение кажется не чем иным, как отчаянной попыткой закамуфлировать собственные действия, направленные против интересов страны.

В то время как Европа концентрирует свое внимание на Украине, Зурабишвили пытается воспользоваться моментом, используя глобальный кризис как повод для собственной политической игры. Ее цель вовсе не добиться международной поддержки, а укрепить свое влияние в условиях внутреннего кризиса, который она сама усугубляет своим предательским поведением. Мнимое стремление защитить Грузию от внешних угроз является лишь прикрытием для политических маневров, направленных на подрыв существующего государственного строя.

Грузия для Зурабишвили не страна, которую необходимо защищать, а инструмент, который можно использовать ради достижения своих целей. Возможно, в ее письмах, направленных европейским лидерам, скрывается гораздо больше, чем просто призыв обратить внимание на грузинскую проблему. Это тонкая попытка обелить собственное имя за счет дискредитации правящего режима и создать видимость борьбы за демократию и независимость, которые она сама готова предать ради собственной выгоды.

На фоне всех этих политических манипуляций Грузия продолжает оставаться заложницей амбиций своего экс-президента, которая в стремлении утвердить свое политическое наследие не остановится ни перед чем. То, что Зурабишвили называет гибридной формой борьбы, на деле является откровенным пренебрежением интересами своего народа. Вопрос лишь в том, сколько еще времени ей удастся поддерживать этот тщательно построенный образ защитницы демократии, пока ее истинная сущность не будет окончательно разоблачена.

Абульфаз БАБАЗАДЕ
заместитель главного редактора
газеты «Бакинский рабочий»

22 марта 2025 года
Баку-Тбилиси